Откройте любой номер журнала The Motor за 1947 год, и с рекламной полосы на вас будет глядеть унылый четырехдверный седан Bentley Mark VI косно-квадратных форм, гордо именуемый самой фирмой-производителем как sports saloon. Журналисты издания, кстати, тестировали этот «спортивный салон» в 1951 году. До «сотни» автомобиль разогнался за 15 секунд, а максимальная скорость составила 160 км/ч, что для седана послевоенных лет можно назвать выдающимся показателем.
Тогда же Bentley на огромной скорости понесся от эксклюзива к серийности. До войны на заводе в Дерби собирали только шасси, отдавая постройку остальной части на откуп кузовным ателье, и трудно было встретить на дороге два одинаковых автомобиля Bentley. После войны производство перенесли в Крю, где заводские корпуса расквартированы и сегодня. Совсем другой стала и модель Bentley Mark VI - самая первая из представленных в послевоенные годы. Кузов стал цельнометаллическим, а производство - серийным, и в Крю собирали уже весь автомобиль целиком. С 1946 по 1952 год там наштамповали пять с лишним тысяч совершенно одинаковых «спортивных салонов».
«Шестой» так и остался бы в истории фирмы серийным «чемоданом», если бы не кузовные ателье. С появлением цельнометаллических кузовов и возможности производить их серийно этот бизнес сильно просел в конце 40-х годов - число заказчиков уменьшилось, да и больших денег у клиентов после войны особо не водилось. Но именно традициям кузовщиков мы обязаны появлением таких неординарных автомобилей, как выставленное на торги RM-Auctions купе на шасси Bentley Mark VI, «пошитое» не где-нибудь, а в Париже у Фигони и Фаласки.
Знатокам сразу же бросятся в глаза фирменные каплевидные крылья - характерный почерк ателье в 30-е годы. Штрихи помельче: двойной передний бампер с клыками, интегрированные в крылья звуковые сигналы и профиль подоконного молдинга. Задние крылья настолько красивы сами по себе, что кузовщики из Figoni et Falaschi не стали уродовать их лючком бензобака - заливная горловина с большой и красивой никелированной пробкой выведена под крышку багажника.
Клод Фигони, сын одного из основателей ателье, и сегодня помнит заказчика автомобиля - месье Родригеса: «Элегантный стройный джентльмен с хорошими манерами». Родригес жил в Париже на улице Рейнуар, но большую часть времени проводил в Монако. Там же он зарегистрировал и «Бентли» - на нем висели номера МС276. Родригес числился постоянным клиентом у Фигони и Фаласки. Само ателье прославилось работами на шасси французских Delahaye и Talbot-Lago, но обе фирмы в 1947 году не могли предложить ничего нового, возможно поэтому, Родригес остановил свой выбор на «Бентли». Шасси он приобрел в марте 1947 года в Париже в агентстве Franco Britannic Automobiles, представляющем марки Rolls-Royce и Bentley. Как и положено автомобилю, отправляемому на континент, спидометр и одометр проградуированы в километрах, а не в милях. Изначально кузов был окрашен в темно-серый цвет, а салон сшит из голубой кожи.
В 50-е годы «Бентли» Родригеса видели в Париже уже с французскими номерами, а в следующем десятилетии автомобиль был уже в Америке. Один из владельцев провел его полную реставрацию, и в 1990 году купе блеснуло на конкурсе элегантности Pebble Beach, завоевав первый приз в категории послевоенных европейских автомобилей. После победы на конкурсе «Бентли» перекрасили в нынешний черный цвет, свои контрастом подчеркивающий хромированный декор кузова. Недавно уникальное франко-британское купе вернулось в Европу и уже успело в этом году побывать в списках лотов: на торгах The Scottsdale Auctions, устроенных аукционным домом Bonhams 16 января, автомобиль ушел с молотка за US $605 ООО. Еще раз аукционным лотом «Бентли» станет 8 сентября на торгах RM-Auctions в Лондоне - цена автомобиля, естественно, только увеличится.
