Называть Aston Martin Bulldog просто штучным прототипом — слишком мелко. Его правильнее описать так: Bulldog стал самым чистым британским инженерным манифестом высокой скорости во всей аналоговой эпохе.
Задолго до того, как слово «гиперкар» вообще появилось, задолго до того, как McLaren F1 перевернул представление о возможностях дорожных машин, Aston Martin уже пыталась создать серийно-допущенную ракету, способную преодолеть отметку 200 миль в час (322 км/ч).
В компании стремились доказать, что могут быть мировыми лидерами в скорости и технологиях — с силовой установкой и кузовом, которые действительно опережали своё время. Они хотели показать, что Aston Martin — это не только роскошные интерьеры, фирменное рычание V8 и аккуратная прошивка кожи. Они хотели продемонстрировать, что Aston Martin Engineering способна решать задачи уровня авиакосмической отрасли.
Часто забывают про деловой контекст. В конце 1970-х Aston находилась на грани банкротства, но была одновременно очень изобретательной — как и многие британские производители нишевых машин. Компании нужно было дать рынку понять, что она может выступать как инженерный подрядчик высшего уровня.
Им нужно было заинтересовать государственные программы, индустриальные проекты нефтяных государств, богатых промышленников — всех, кто мог бы вложиться в передовые автомобильные технологии. Им требовалась визитная карточка. Им нужен был проект, который говорил бы: «мы способны разрабатывать по-настоящему передовое техническое железо».
В этом и заключалась настоящая суть Aston Martin Bulldog. Целью было не построить шоу-кар, а создать доказательство возможностей — с самой весомой инженерной заявкой, какую только может сделать дорожный автомобиль: показать миру первый настоящий серийный автомобиль, способный достичь 200 миль в час (322 км/ч).
Поэтому планируемая коммерческая программа не была пустыми мечтами. Идея очень ограниченной серии клиентских машин была реальной. План заключался в том, чтобы официально подтвердить скорость 200 миль в час, доказать подлинность платформы, показать, что её характеристики воспроизводимы, а затем продать небольшую серию как максимальное подтверждение успеха.
Это оправдало бы всё. Это превратило бы эксперимент в продукт. Это стало бы путём к финансовому спасению. Часто встречающаяся цифра в 25 машин — это не решение совета директоров, а тот объём, который отдел продаж считал реально осуществимым при условии, что рубеж 200 миль в час будет официально взят.
Но компания обанкротилась, а Aston Martin Engineering закрыли ещё до начала второго этапа разработки. Но Bulldog всё же достиг скорости 200 миль в час, пытаясь спасти свою репутацию и переписать свою историю.
Правда тот заезд состоялся уже в 2023 году — после тысяч часов реставрации и подготовки, выполненных командой Classic Motor Cars Limited. Это случилось спустя долгие 44 года после первой попытки и после того, как за Bulldog закрепилась репутация неудавшегося проекта.
Инженеров Bulldog продолжает завораживать потому, что он действительно был инновационным — но не в показушном смысле. Его форма была продиктована аэродинамикой, а не модой. Плоские клиновидные боковины — это строгость поверхностей ради чистоты потоков, а не фантастика ради фантастики.
Широкие, низкие и цельные плоскости создавались для уменьшения лобового сопротивления, а не для того, чтобы кричать «смотрите на меня».
Двери типа «крыло чайки» не были подражанием Lamborghini Countach. Это было аэродинамическое и компоновочное решение, которое позволяло сохранить наружные панели гладкими и непрерывными.
Цифровая панель приборов не были украшательством — это была ранняя серьёзная попытка внедрить электронную индикацию в дорожный автомобиль. Скрытые под панелями переключатели тоже были частью дисциплины — стремлением уменьшить визуальный шум.
Двигатель Marek V8 с двумя турбинами имел хороший запас мощности. При презентации Aston называла целевую цифру в 700 л.с., и именно она закрепилась в автомобильной мифологии.
Но реальные испытания показали цифру ближе к 600 л.с. Семисотсильная конфигурация была теоретическим потолком — тем уровнем, которого планировали достичь, завершив программу и повысив давление наддува. Другими словами, Bulldog так и не смог показать публике ту мощность, под которую он фактически создавался.
В Bulldog не было ни одной детали, созданной просто так. Это была та же серьёзная, взрослая инженерия, которая позже позволила McLaren F1 стать эталоном. И именно эта скрытая связь чаще всего ускользает от автомобильной публики: Bulldog — недостающее звено между клиновидными экзотами 1970-х и гиперкарами системного уровня, появившимися позже.
Его значение остаётся высоко даже несмотря на то, что программу закрыли до полноценного подтверждения скорости 200 миль в час. Зафиксированная скорость 191 миль в час (307 км/ч) была достигнута с заметным запасом по настройкам.
Именно нераскрытый потенциал делает Bulldog таким притягательным для инженеров. Это автомобиль с очевидным запасом прочности. Автомобиль, чьи границы возможностей так и не были полностью исследованы. Автомобиль, который вполне мог быть таким же быстрым — или даже быстрее — по максималке, чем McLaren F1, появившийся более чем десятью годами позже.
Это не ностальгия. И не романтическое преувеличение. Достаточно взглянуть на цифры, на кривую мощности, аэродинамического сопротивления, площади лобовой поверхности и передаточных чисел — в контексте конца 1970-х годов. Bulldog был серьёзным проектом. И совсем не преувеличение сказать, что если бы Aston Martin довел программу до конца, вся эволюция будущих гиперкаров могла бы пойти по другому пути.
Статус «ореольных» брендов, которого Porsche, Ferrari и Lamborghini добивались в восьмидесятые, им пришлось бы делить с Aston Martin — а не завоёвывать в его отсутствие.
Это предшественник F1 до появления F1. Автомобиль, который доказывает: британцы прекрасно видели будущее — даже если у них не хватало капитала и организационной зрелости, чтобы воплотить это будущее в крупносерийный продукт.
Bulldog показывает, насколько близко Aston Martin был к тому, чтобы стать компанией, которая не только придумала концепцию современного гиперкара, но и подтвердила её в аэродинамической трубе и на длинной прямой.
Это неосуществлённое британское будущее, запечатлённое в алюминии. Поэтому о нём до сих пор говорят. Поэтому он — не просто сноска. Это тезис, который так и не получил своего финального экзамена.
