В довоенный период многие кузовные мастерские, особенно в крупных городах, по заказу местных властей освоили выпуск кузовов-фургонов для перевозки хлеба на лотках по технической документации Комбината реконструкции транспорта, а то и просто по образу и подобию первых опытных «хлебовозок».
У разных производителей конструкция и внешний вид фургонов отличались друг от друга, но суть оставалась неизменной. Такой фургон должен был быть приспособлен для перевозки хлеба в стандартных лотках двух типоразмеров (620x740 мм и 450x740 мм). Размеры лотков и эксплуатационные требования к их погрузке и выгрузке обусловили единые конструкционные особенности специализированных кузовов, так как стоящий на земле человек мог поднять лоток с хлебом только до определенной высоты. Кратность отсеков кузова зависела от применяемого шасси (для ГАЗ-АА и ГАЗ-ММ — три отсека, для ЗИС-5, ГАЗ-51 и т.д. — четыре).
Каркас кузова набирался из деревянных брусков, увязанных между собой с помощью шурупов, болтов и металлических косынок, а с наружный стороны обшивался листовым металлом или водостойкой фанерой. Каждый загрузочный проем кузова закрывался двустворчатыми дверями, снабженными замками-шпингалетами. На передней и задней стенках кузова устанавливались вентиляционные отдушины с сегментными регулируемыми заслонками. Открывали и закрывали такие вентиляционные люки снаружи.
Внутри кузова для размещения лотков устанавливались направляющие полозки из дерева или стального уголка. Интервал между рядами полозков строго регламентировался — он должен был быть не меньше 165 миллиметров. Во время перевозки хлебобулочных изделий лотки закреплялись, так как в процессе транспортировки они могли прийти в движение и опрокинуться.
Загрузочные проемы каждого отсека кузова обычно располагались с правой стороны машины — так было легче ее разгружать с тротуара у магазина. На улицах нередко можно было наблюдать такую картину: автохлебовоз останавливался напротив «булочной» у края проезжей части, иногда даже заезжая правыми колесами на тротуар, чтобы не мешать движущемуся по улице транспорту, и грузчики приступали к разгрузке, занося лотки с хлебом с улицы прямо через входные двери магазина.
Позже, когда стали строить новые магазины-булочные, разгрузочный пандус размещали уже со стороны двора. В стене здания делался специальный люк-окно, через который лотки с хлебом из машины подавались сразу в магазин.
Автомобили для перевозки хлеба и кондитерских изделий перед рейсом всегда тщательно мыли и очищали — таковы санитарно-гигиенические требования. Кроме того, фургоны для перевозки хлеба регулярно подвергались глубокой санитарной обработке, с использованием различных дезинфицирующих веществ. При этом обрабатывались не только фургоны, но и лотки.
Снаружи автомобили-фургоны обязательно имели контрастные надписи «Хлеб» со всех сторон кузова, при этом сами кузова могли окрашиваться в любой цвет, но наиболее распространенными были сине-зеленые тона. Позже, в 50-х годах, появилась традиция на дверцы кабины автомобилей-фургонов наносить эмблему автобазы, к которой принадлежала машина, а также гаражные номера (не путать с государственными регистрационными знаками).
Хлебные фургоны на базе «полуторки» начали строить в середине 30-х годов и продолжали выпускать более двадцати лет, до середины 50-х. Последние экземпляры — уже на шасси производства Ульяновского автомобильного завода, где машины ГАЗ-ММ (модернизированная «полуторка» с более мощным двигателем) выпускались вплоть до 1952 года.
Пока машины этой модели находились в эксплуатации, для них продолжали строить кузова-фургоны. Дело в том, что кузов на деревянном каркасе очень быстро расшатывался и изнашивался. В результате одно шасси за время службы могло поменять два-три кузова. Капитально ремонтировать пришедшие в негодность кузова не имело смысла, так как такой ремонт по стоимости обходился в ту же сумму, что и постройка нового (иногда и большую).
Интересна история одного из московских хлебовозов-долгожителей на базе ГАЗ-АА 1938 года выпуска. В 60-х годах этот экземпляр был водружен на пьедестал возле московской автобазы «Мосхлебтранса» №23, но в 1979 году эту машину сняли с памятного места и немного подновили для участия в съемках фильма «Место встречи изменить нельзя».
После съемок его возвратили на место, но в 90-х годах «сжалились», и отправили машину-памятник на реставрацию — несколько десятилетий под снегом и дождем не прошли для нее даром. При реставрации машину довели до нормального ходового состояния, и теперь она хранится в закрытом боксе автобазы, время от времени выезжая на смотры ретро-автомобилей и съемки в кино.
